Она была мутней и жиже,
чем молоко,
мечта о городе Париже,
где так легко
проходят музы по бульварам
и стайки нимф,
и все возлюбленные пары
кивают им.
-Мадмуазель сейчас свободна?
-Для вас, о, да,
вчера и завтра, и сегодня,
и навсегда,
пока огней вечерних манит
нас карусель.
-Увы, а я сегодня занят,
мадмуазель.
Неярок в том краю далёком
цвет площадей,
и светят им озёра окон
иных людей,
в раю мансардовом,
чердачном живут века.
Мечта чиста, мечта прозрачна,
но далека.